120.
CHорная Dронго
(12.12.2004 02:41)
0  
знаешь есть такое место город ижевс . город злой и жестокий. где нельзя понолностью раскрыть себя. но я люблю его. это мой дом.
я тут написала кое что. у меня есть мнение. но онем позже я рассказик намутила. как можно короче.
извини что сюда просто так вышло.
FANATKA
Катрин сидела в маленьком кафе и усиленно пыталась понять, где же живет вилле. Эти фото такие не внятные. А даже если и внятные, то она не знает город и откуда ей знать, где храм ее бога. Она закрыла альбом. Было утро, она сильно устала от ночного переезда. Голова зудела, было одиноко и грустно. Вот она так близка к своей мечте и так не досягаема. Она гуляла по улицам, вдыхала свежий аромат Хельсинки. Ветер задувал ее темные волосы на лицо, лишь подчеркивая ее аристократичную утонченность. На губах лежал пепел задутого огня. Длинная темное платье, атлас и сетка, она была так похожа на них всех. Влюбленных и безнадежных. Проехать тысячи километров наврать и порвать со всем. Новый год – семейный праздник, она думала, что он ее семья такой близкий и далекий. Любимый.
Вот уже 6 дней она бродит по улицам Хельсинки, пытаясь понять, где он. Но кроме его безмятежного запаха и тонких следов, голубей перед собором. В городе никого нет. В кармане лежит билет в таву. Осталось совсем немного. Времени. Денег. Надежды. Прекрасные огни. Толпы людей.
Катрин заметила знакомые очертания. Не зря она столько спрашивала о нем. Она нашла его. Его дом. Недоверчивая консьержка взглянула на нее. Эти темные круги под глазами. Бледность от лишения. Мука измученного сердца.
- эээ... а вилле Херманни Вало туту живет?- она пролепетала по-английски. Словарь был зажат в ее руках за спиной.
- его тут нет. А ты кто ему?
Наверное, врет, подумала Катрин и попытала счастье еще раз.
- я приехала по приглашению компании, занимающийся промоушенном, я выиграла билет от вилле в таву и решила навестить его. Ведь он выбрал меня победительницей.- в доказательство она достала билет . она соврала. Сюда она приехала, потому что безумно любит его. Потому что сошла с ума. Потому что не может. Вянет, умирает.
- вилле и в правду сейчас нет, он приедет позже. Может, в конце следующий недели.- Она сменила тон на более любезный.- Я не могу пустить вас. – Она попросила ее удалиться. Катрин стояла на снегу. Мм... его запах, запах воды и свежести. Снег. Его снег. Его мир. Неужели она так. Близко ликование охватило ее, а потом она поняла, что больна им, больна на вечно... так мало времени и так много надежд. Денег нет.
Она сидела у его подъезда время, от времени уходя в общагу, которая была не далеко, там она мыла полы, чтоб спать и есть там. Она не разговаривала с местными ребятами. Они почему – то смелись над ней. Неужели это возможно? – говорили они. Она больная! – она не отрицала.
Ее губы дрожали под атласом, фигура была все прозрачней, волосы на ветру, она болела им. Так близко и так же далеко. Ее называли просто фанатка. Над ней уже не смеялись, ее жалели. Прошла неделя, а вилле нет. Слезы лились по ее щекам. Горечь . ожег. Любовь ненависть страсть сила стойкость характер. Она узнала, что он влюблен и вполне счастлив как так. Влюблен счастлив. А она? Она одна. Да она одна слепо не верила этому. Билась об стену в бредовых порывах.
Он приехал в четверг. Она узнала это от дворничихи, подбирающей двор. Вот он и несколько дней перед новым годом. Вот оно чудо. Она подошла к консьержке и попросила ее пропустить. Но та отказала ей и назвала вруньей. Мол, это все вранье и вилле просил оставить их одних. Их? Переспросила Катрин. Да, да. Ответила консьержа, прихлопнув дверь перед ее носом.
Их... их...- мелькало в голове. Она села под его окном смотрела на тусклые проблески темных окон. Грелась любовью и слепой верой.
Его любовь была бы спасеньем. Как и любое его внимание к ней.
Катрин сидела на снегу. Ей было не холодно. К дому подъехало такси. Его фигура. Она бежит. Он поспешен и тут же исчезает в мраке машины. Пара красных огоньков она мерзнет.
Вилле ехал в бар. Было скучно - он надрался. Настроения сегодня не очень, он устал, а дома какая то фанатичка под окнами ходит. Ах, эти фанатки...
Катрин шла по улицам Хельсинки. Она пошла по его следу. Она вспомнила все места, где он любил бывать, кафе, бары. Она всматривалась в окна и нашла его в морском коньке, он курил. Как всегда медленно и так красиво. Она стояла у входа не решаясь зайти во внутрь. Вилле выходить не собирался, лишь, когда было далеко за полночь. Он вышел из кафе и побрел до дома. Тихо спокойно. Любовь пела ей песню. Она шла за ним. Дошла до его дома, так и не решившись подойти, и так и не смея уходить. Было темно. Она стояла под его окном. Холодно. Хотелось есть. Она снова замерзала. Вдруг дверь в подъезде распахнулась, и она увидела его. Он был легко одет и курил. Он махнул рукой в ее сторону. Сердце ушло в пятки. Катрин медленно к нему подошла.
- как тебя зовут?- он предложил е сигарету.
- Катрин.- она отмахнулась.
- так вот Катрин. Ты понимаешь английский?
- да.- Она заворожено смотрела на любимого, голова ее кружилась и она кажется, летела. Все его песни, интервью, все было собранно в нем одном. Нет, она не знала, что он будет настолько хорош!
- чего тебе от меня надо? Я уже задолбался от вас всех. Я пишу музыку, я люблю вас всех, но по-своему. Не так как ты меня. Я не лезу в твою жизнь и вы не лезьте в мою! Все теперь уходи. Он расписался на бумажке и пошел, назад бросив сигарету об пол. Он обернулся, желая закрыть дверь. Но увидел, что она лежит на лестнице. Сначала ему хотелось бросить все. Он подошел к консьержке.
- что это за девица?
- это та, что ходит сюда уже третью неделю она говорила что-то про концерт в таве.
- ничего себе. Она что сидела тут целый день?
- легче сказать целую неделю...
- а вы? – вилле недоумевал. Бедная девочка. Она сумасшедшая. Он придерживал ее руками.
- может вы сами будите разбираться со своими фанатами. Я уже замучилась их выгонять. Но от этой не избавиться если остальные лезли, то эта просто сидела и ждала.
- ладно я сам разберусь с ней. – Он взял ее на руки поудобнее и понес на верх.
Положив ее на кровать он немного распинал грязь. Потом стал рассматривать преследовательницу. Это была высокого роста девушка, с длинными темными волосами, немного вьющимися, серыми глазами, в черной атласной одежде. Она была бледна и естественна, никакой краски на лице, лишь немного размазавшаяся тушь. Ее тонкие длинные руки были увенчаны коготками. Он попытался привести ее в чувства.
На вид ей было 18 или 17. она была очень красива и соблазнительна в тугом корсете, но вилле не очень их любил и подумал что ей будет трудно дышать. Он распустил корсет и стащил с нее одежду. Потом завернул ее в какой то халат, и оставил на своей кровати , прикрыв одеялом.
Сам сидел почти до утра в инете. Вдруг услышал приглушенное рыдание.
Душа привычная страдать,
Боится даже осознать,
Что счастлива она.
Вилле тихонько подошел к комнате. Она стояла в своем черном шелковом белье и смотрела в окно немного убрав мешки. Плакала. Она была очень красива. Как ему показалось, он даже в пал в состояние эффекта, от силуэта прекрасной девушки у окна раздирающей своими коготками черные пятна его мусорных мешков. Она прикасалась к его вещам, нежно прижав к груди пекку. Вилле вздрогнул будто сам обжегся. Он наблюдал за ней из укрытия. Интерес сжирал его. Что будет делать в его доме его же фанатка.
Она легла в постель. Глаза закрыты, луна через дыры в окне освещала ее тело, она просто плакала, смеялась, пыталась чувствовать его материю, поле. Вилле тихонько прошел в комнату. Включил свет, перед ним лежала прекрасная девушка, она испугалась. Прикрылась его же пиджаком. Ее взбухшие губы будто звали его, но на следующей неделе должна была приехать Йонна. И после концерта они хотели уехать отдыхать в США. Катрин подняла глаза. Перед ней сидел вилле, на нем была какая то старая майка, и драные джинсы из-под которых проглядывались колени, волосы в хвосте, некоторые пряди вылазят. Он пил холодное пиво, снова курил. Смотрел на нее изучал. Точно это он. Он мечта. Она словно онемела, чтоб не прерывать тишину. Ее нога в черном чулке свешивалась с кровати в его сторону, он сидел на полу потом взял краски, он стал рисовать ее, размашисто и чувственно. Он видел ее первый раз, но ему показалось что она сочетает в себе все те образы, которые он видел во сне. Он начал говорить с ней предварительно просив не очень двигаться.
- Катрин, что тебе от меня надо? – он был немного в растерянности.
- не знаю...
- может ты, просто наслушалась музыки и думаешь, что влюблена в меня? – он стал невозмутимо продолжать говорить с ней и рисовать ее.
- наверное. – Она не могла рвать ему.- Да я, кажется, влюбилась, я влюбилась, я люблю тебя. Я люблю тебя вилле...
- если бы ты знала, сколько раз я слышал: я люблю тебя вилле! Женись на мне! Я беременна ... ух и все эти враки не перебрать.
- прости меня за мои порывы.
- прощаю...- он улыбнулся. – Скажи мне, когда ты последний раз ела?
- непомню. Вчера или...
- понятно, но у меня почти ничего нет. Я мог бы пожарить яичницу или сделать тосты... но чистой посуды нет. За, то есть закуски вино, пиво?
- можно мне подойти к тебе.
- только когда я дорисую.- Он рассмеялся.- Неужели я тебе нравлюсь...
- угу.- Она кивнула.
- ты, какая то странная. Я должен тебя накормить.- Он пошел на кухню и принес кусок колбасы с круасанами. У меня тут колбаса завалялась, и круасаны с самолета остались. Очень вкусные. Хочешь?
Кивнула и стала лопать круасаны, вилле стал дорисовывать ее. За окном уже светало, он еще не спал. Глаза Катрин смыкались, а он еще рисовал. Когда он воскликнул, что закончил, то увидел что, она спит в обнимку с пеккой . потом посмотрел на свое полотно на нем сидела хрупкая девушка в черных чулках, она была прикрыта простыней, губы от круасанов стали карамельно теплыми, в руках был пека.
Она уже спала. Крепко и почему-то спокойно. Вилле подошел к ней, ему показалось, что она это его создание:
- Сумасшедшая девочка. – Он тоже хотел спать. Приблизившись губами к ее матовой щеке, он пожелал ей спокойной ночи, но вдруг почувствовал ее руки у себя на пояснице, ее огромные серые глаза смотрели на него. Сладчайшие губы потянулись к его губам. Он попытался остановить ее, но когда ее рука легла на его ремень, он почувствовал, как тысячи бабочек играют крыльями в животе. Искушение взяло верх, он вцепился в нее своими губами и стал страстно ласкать ее тело. Он содрал с нее одежду и целовал, ей же показалось, что сердце остановилось, она чувствовала его слишком сильно и от бури эмоций плакала. Плакала, обнимая его как можно крепче и держа как можно ближе. Его губы стали слаще от нее, шея его вымокла в слезах, а растрепавшиеся волосы лежали на ее теле. Он подался вперед, немного боли, но то этого стоило, она вскрикнула и вцепилась в него сильнее. Он вздохнул, голова кружилась от массы приятных ощущений. Какая-то дикая радость, восторг. Неужели это правда. Сон, наверное, сон. Очередной сон, но невозможно чувствовать во сне такой прилив чувств. От каждого движения тело сводили судороги, он иногда, что-то бормотал и целовал ее. Абсолютно разбомбив кровать, он сжал ее ладонь и развалился под боком. Она почему то не чувствовала своего тела. За то явно чувствовались изгибы его фигуры, мятые простыни, пиджак в ногах, полуразвалившиеся кровать, его волосы на плечах, утро. Она уснула.
В обед Вилле стал подавать признаки жизни, такие как ворочанье и причмокивание, он обнял ее и положив голову ей на плечо прошептал:
- ты была потрясающей...- его глаза открылись. И тут он уже хотел спросить кто ты? Но вспомнил и вздрогнул, это был один из тех моментов, когда хотелось сбежать, и не видеть никогда, он чувствовал вину. Но это вдруг прошло, он так и не отпустил ее из своих рук. Он переспал с фанаткой, крутилось в голове. И он хочет ее еще. После он встал, оделся. И оставив краткую записку, вышел из квартиры, у него было важное дело.
Считай, ты выиграла конкурс.
И пусть его даже небыло.
Вилле .
Она прочитала записку и полностью поняла, что в сказке. Вместо того чтоб подождать, его она оделась и ушла.
В Хельсинки было холодно. На ее губах еще была его сладкая карамель. Она плакала, и холодные слезы опустошали сердце.
Я люблю тебя вилле . люблю. Она повторяла это где-то в подсознании. Ты была прекрасна, ты выиграла конкурс. Отзывалось из пустоты. Она плакала. Она любила. И теперь надкусив грешный плод, видела всю безысходность их дальнейшего знакомства. Она была в бреду. «С новым!» годом кружилось в голове.
Вилле зашел домой:
- Катрин. Я хотел купить тебе поесть, но подумал, что лучше мы сходим в кафе... Катрин.- Он прошел в пустую комнату. Ничего лишь продырявленные мешки, как и его сердце. Он не нашел не следа от нее лишь эти дыры в его почему то опустевшем сердце.
Он сел за стол :
- фанатка...
влюбила в себя и сердце разбила.
Катрин стояла у дверей клуба, среди беснующихся Фанов, она, наверное, была самая бешенная и самая сумасшедшая, если не подошла когда он провел в воздухе сердце и скрылся в темноте.
В сероватых зимних сумерках,
Опускался тихо ночью снег,
Падал ей на плечи белой тенью,
И касался щек ее и век.
А на снежной скатерти крахмальной,
В пятнах света желтых фонарей,
заметало, чей-то след печальный,
как пунктир чернеющих углей.
Он ушел. А на дороге стылой
От крыльца и след перемело...
Никогда не звал ее он «милой»...
Отчего ж ей сердце так свело?..
СHорная Dронго.
Ответ: Зашибись просто!! мне ОЧЧЧ понравилось!
|
